Пока не нагрянет любовь  - Ирина Ирсс

– Я тоже, родная, – нежно улыбнулась она и, потянув ко мне руку, еще раз провела по моим волосам.

Отступив назад, я дала возможность пройти маме в дом, и в этот момент на пороге появился папа с двумя чемоданами в руках. Его губы моментально растянулись в широкой улыбке, он поставил багаж и притянул меня к себе, заключая в настоящие крепкие объятия.

– Ты опять выросла, котенок, – проговорил он, целуя меня в макушку.

Не отстраняясь от него, я улыбнулась. Он говорил это каждый раз по приезду домой, но я уверена, что никогда не устану слышать его слова.

– Сама я больше не расту, – я подняла глаза на отца. – Это я каблуки, пап, все выше покупаю.

Папа засмеялся и выпустил меня из объятий. Он был выше меня больше чем на голову. А после загара мы становились очень похожи. Он такой же темноволосый и кареглазый. Несмотря на то, что в нем присутствовали немецкие корни, сейчас, учитывая еще его ухоженную бородку, он больше смахивал на арабского шейха. Поэтому у многих людей не возникало вопроса, на кого я похожа, так как с мамой общего у нас вообще ничего нет. Светлые короткие волосы, глаза серые, и мама ниже меня ростом. На фоне высокого папы, с ростом сто девяносто сантиметров, мама смотрится как маленькая, хрупкая фарфоровая кукла.

Папа быстро разобрался с багажом и переоделся, затем мы отправились в ресторан. Мама была уже при параде, в изящном белом, обтягивающем ее стройную фигуру, платье, с лямкой на одно плечо. И за время до ресторана мы успели поболтать о девичьих вещах. Сам вечер прошел идеально, как бывало всегда, когда мы находились втроем. А после, когда мы приехали домой, устроил небольшой салют на заднем дворе. За все время, проведенное с родителями, я не задумывалась и не вспоминала, что случилось утром. Мысли просто покинули меня.

С мамой мы просидели еще час на веранде, а папа сразу отправился спать, так как на завтра уже была назначена встреча, но перед тем как уйти, торжественно вручил мне ключи от новой машины. Несмотря на то, что я давно знала про подарок, да и никто не скрывал, изобразила искреннее восхищение.

Ближе к полуночи я стала ощущать странное и неприятное ощущение в костях. Такое обычно испытывают при высокой температуре. Поэтому отправилась к себе в комнату принять душ и лечь спать. На какое-то короткое время душ немного облегчил состояние, но позже все началось сначала.

Честное слово, мое тело горело, словно температура за все сорок, но на градуснике жалкие тридцать семь. Я задалась вопросом, не это ли имел в виду Алек, говоря: «слегка неприятно»? И принялась молиться, чтобы так оно и было. Однако, молилась, видимо, не тем Богам.

Конечно, я не могла утверждать наверняка, каким является настоящий ад, но это смахивало на ад в миниатюре.

Окружающих звуков стало чересчур много. Невыносимо. Жутко. Я слышала, как жил ночной город так, словно он целиком переехал в мою комнату. Голову буквально распирало изнутри. Но это не шло ни в какое сравнении с тем, как я горела. Вся, словно мое тело поместили в огонь. Кровь циркулировала и клокотала по венам, как бурлящая по ржавым водосточным трубам вода. Сердце беспорядочно колотилось о грудную клетку. Потом все утихало. Момент, и начиналось все по новой. Возможно, я находилась в каком-то бреду; время то замирало, то просто пропадало, а потом и вовсе превратилось в одну нескончаемую секунду. Может это все сон, по крайней мере наяву я не кричала и не рыдала. Может, я просто так думала. И так снова и снова, пока наконец-то не стало светать и все не прекратилось.

Проснулась я ближе к обеду и едва смогла отлепить ресницы от век. Судя по отсутствию посторонних звуков, родителей дома уже не было. Позволив лени взять вверх, я решила остаться в постели до тех пор, пока меня не начнет тошнить от безделья. Я включила телевизор и, обняв соседнюю подушку, принялась смотреть сериал. Думать я точно не хотела, просто не могла заставить себя вспомнить события ночи. И если честно, вообще не была уверена, происходило все на самом деле или нет. Возможно на меня так подействовали слова Алека, и это было всего лишь самовнушением.

В начале восьмого зазвонил телефон, и на экране появились неизвестные цифры.

– Алло? – настороженно протянула я, гадая чей голос мне предстоит услышать.

– Ну… Как прошла ночь? – звонко прозвучал голос Алека, наполненный энтузиазмом.

Он словно спрашивал меня, как прошла вечеринка, а не время, проведенное в адских муках. Но, очевидно, у парня были весомые причины веселиться.

– Боже, – я скривилась, – ты?

– Нет, не он, но нас с ним часто путают.

– Я думала, что людей с подобным самомнением держат в психушке, разве нет? По-моему, ты чувствовал бы себя в своей тарелке в окружении Цезаря и Наполеона.

Я прямо-таки видела, как Алек ухмыльнулся.

– Они перестали мне поклоняться, и с ними стало скучно, поэтому я выбрал изводить людей грешными мыслями о моей невероятной внешности.

Из меня вырвался смешок, но я очень быстро себя за это укорила. Помогать Алеку откармливать его эго я точно не собиралась.

Я прищурилась, словно он мог видеть мой неодобрительный взгляд.

– Откуда у тебя мой номер телефона?

– Талант у меня такой удивительный, – мгновенно нашелся он с ответом.

Талант у тебя – быть напыщенным придурком вселенского масштаба!

– Ты не ответила, – прервал он мои мысли, которые с удовольствием пошли в разнос.

– Знаешь, ты тоже подобным действием не блещешь, как давать ответы.

Я услышала, как Алек протяжно выдохнул.

– Я уже вижу надпись на своем надгробье: она заспорила его до смерти. – Секунда молчания. – Ладно, давай начнем сначала. Меня зовут Алек Белинский, и иногда мне нравится использовать запрещенные методы для удовлетворения своих целей. Сойдет?

Я успела лишь ответить: – Сойдет.

– Отлично, теперь твоя очередь, Елена Майер, если по шкале от одного до десяти, насколько все было плохо?

Он не предоставил мне возможности гадать, насколько много ему известно обо мне, показав, как полезно пользоваться запрещенными методами. Поэтому я в солидарность не стала разыгрывать трагедию.

– Одиннадцать? – предположила я.

Алек хмыкнул с явным намеком на то, что я преувеличиваю, отчего рискнула уточнить подробности, сомневаясь, что хотела их выяснять на самом деле.

– Что это было?

– Хм… текила, коктейли и… что ты еще употребляла?

Я чуть не выпалила «шампанское», но успела понять другое.

– Ты сейчас издеваешься надо мной?

– Процентов на десять, если это утешит тебя.

У меня не было желания вступать в еще одну баталию, поэтому я продолжила сомневаться в его предположении.

– Но я и раньше употребляла алкоголь, однако, не желала обниматься с айсбергом даже в самом худшем похмелье.